|
В уютной бабушкиной
квартирке царила полутьма. За окном беспросветно лил дождь, будто оплакивая
кого-то очень хорошего. Катя, её сестра Анюта и бабушка обнажили не
лакированное дерево стола, зажгли над ним лампу и стали рассматривать альбомы с
фотографиями.
Бабушка в молодости
была красавицей в полном смысле этого слова, и, естественно, в её окружении
преобладали мужчины. Подруг же было только две;
Остальные особы
женского пола ревновали к ней. До двадцати шести бабушка была ветреницей.
Альбомы тех лет изобиловали фотографиями юношей и уже зрелых мужчин.
- ...Он целый год ходил за мной по пятам
и восхищался, - с таинственной улыбкой повествовала бабушка, и её угасшие глаза
загорались, возвращая былую красоту, - А это Гоша. Он каждый раз при встрече
дарил мне цветы... - голос бабушки стал печальным, - Он погиб на производстве
через полтора года после моей свадьбы, - она помолчала немного, будто набираясь
сил, - А это Мохов Женя. Он виртуозно играл на гитаре, пел. Я была влюблена в
него два года, а он женился на моей подруге Вере... Вот она. А это Петя...
Огоревский, кажется... Красавец, правда? Полгода мы собирались с ним пожениться
и уехать к его родителям на Камчатку...
- А потом? - влезла Анюта.
- А потом он уехал один и больше не
вернулся. Передумал, наверное... Это вот мы с ним вместе. А это я с цветами от
Гоши. Это я с Женей и его другом. Это Игорь и Гена, лучшие друзья. Оба были в
меня влюблены. Постоянно соперничали. В карты играли на танец со мной... -
бабушка на минуту задумалась, мягко улыбаясь, - А вот Саша, Лена, я и Алеша.
Вот Сева Кончалыжский. Владислав Алексеевич, Слава... Женатый был. Жена
ревнивая сверх меры... А вот я и Борис... Кто же этот Борис? Кажется, чей-то
приятель... Алеша с Леной и со мной. Телегин Володя...
Имена мелькали как
кадры кинопленки. Это походило на гарем, только наоборот. И за каждым именем
стояла чья-то жизнь.
Катя и Анюта
зачарованно наблюдали и слушали. Но каждая при этом думала о своем.
Анюте было
четырнадцать с половиной лет. Она была веселой болтуньей, а по отношению к
мужскому полу ещё ребенок. Мужчин с бабушкиных фотографий она воспринимала так:
"Красавчик! Вот симпатяга!" или "Ничего, обыкновенный". В эти минуты Анюта
походила на человека, подбирающего актеров для нового фильма.
Катя была совсем на
неё не похожа. Ей было без малого семнадцать лет, и к мужскому полу она,
естественно, относилась иначе... Да и не в этом было дело. Просто Катя искала
свой идеал. Он не был ни рыцарем в блестящих доспехах, ни принцем на белом
коне, ни ковбоем из американских фильмов. Это был вполне реальный человек,
созданный, правда, её воображением. Она видела его во сне, а всё остальное
время думала о нем. Не зная сама почему, Катя твердо знала, что он где-то рядом
и тоже её ищет и ждет. Катя была ещё девочкой, когда впервые почувствовала, что
для неё есть лишь один единственный мужчина. Но она тогда ещё ничего не знала о
нем. Теперь же Катя знала всё, кроме его имени. А именно этого ей так
недоставало в её поисках. Но больше всего Катю сводило с ума то, что она никому
не могла ничего рассказать. Слишком уж всё было невероятно. Но, увы, скрыть до
конца то, чем она жила изо дня вдень, она не могла, поэтому в кругу друзей Катю
считали немного странной.
Бабушка с любовью
открыла тяжелый альбом в темно-зеленом бархатном переплете.
- Вот это наша свадьба, - счастливо
улыбаясь, повествовала она, - Вот мы со своими свидетелями: Сашей и Леной. Я
тут уже беременная вашей мамой.
Бабушка перевернула
страницу. И вдруг сердце Кати подскочило и бешено забилось. С пожелтевшей
фотографии на неё глядел и усмехался Он!
- Бабушка, кто это? - чуть дрогнувшим
пальцем Катя указала на фото и не удержалась: провела им по знакомым и до боли
любимым чертам.
Это Андрей, -
ответила бабушка спокойно, - Все его считали сумасшедшим, потому что он искал
всю свою жизнь женщину, которую придумал. Он говорил, что я похожа на неё.
- И он... он её нашел? - Катины голубые
глаза расширились, черная тяжелая коса скользнула с плеча и тяжело упала на
стол, лицо стало мертвенно бледным.
- Нет, наверное... Я не знаю. Я его уже двадцать
лет не видела. Он был моим ровесником, а женился на десять лет позже. У него,
кажется, дочь родилась. Ей, наверное, сейчас лет тридцать. Андрей никогда не
отдавал себя семье полностью. Да и работе тоже. Он был художником. Однажды
Андрей сказал, что рисует Ее часто. Я спросила, видел ли он Ее когда-нибудь. Он
сказал, что видел, но не в этой жизни. Похоже, он действительно был чуть
тронутым.
Бабушка перевернула
страницу и продолжала. Но Катя ее уже не слушала. Внутри она вся полыхала, а
внешне была необыкновенно бледной.
На улице по-прежнему
лил дождь. Катя смотрела в окно и пыталась понять, что ей делать. Наконец, она
пришла в себя, поверив в случившееся с ней чудо, и совершенно спокойно спросила
у бабушки:
Мне кажется, я
где-то видела этого Андрея... Ты не знаешь, где он сейчас живет?
- В красном доме напротив театра. Но ты
ошиблась, Катюша, ведь ему теперь седьмой десяток. Он уже не Андрей, а Андрей
Василич.
- Да-да, я ошиблась, конечно же, - легко
согласилась Катя; она знала, что никто, кроме самого Андрея, не поверит в чудо,
случившееся с ней.
А дождь все лил и
лил, навевая непонятную и необъятную печаль.
***
Лишь на третий день
после этого Кате удалось незаметно вырваться из дому на несколько часов.
Воздух дышал озоном.
Ветер сдувал с деревьев капли и мешал прохожим идти. Катя спешила, почти
бежала. Ее светленький плащик разлетался, как крылья. Вновь закапал дождик,
который ветер направил Кате в лицо. Она была одета слишком легко для такого
холодного августовского дня, но не чувствовала этого: ее жгло изнутри
собственное сердце.
Красные кирпичи
двухэтажки были промыты дождем. От этого дом казался новым и ярким. Катя нашла
по телефонному справочнику трех А.В., живущих в этом доме, поэтому надеялась, в
основном, на удачу и на фотографию, позаимствованную из бабушкиного альбома.
Она вошла интуитивно в первый подъезд и поднялась на второй этаж. Встав у
деревянной двери, сравнила с записанными адресами. Катя была права. Один из
А.В. жил здесь. Катя почти наверняка знала, что это был Андрей.
Она протянула руку к
кнопке звонка и вдруг передумала. "А что я скажу ему?" - спросила себя Катя.
"Так и скажу: Я искала тебя и вот нашла. Я люблю тебя", - ответила она сама
себе и нажала кнопку.
Красиво пропиликал
звонок. Сердце Кати бешено забилось, выпрыгивая из груди, и вдруг остановилось,
услышав шаги за дверью. Кто это? - спросил мягкий женский голос.
- Я к Андрею... Андрею Васильевичу, -
ответила Катя, усмиряя дрожь во всем теле.
Дверь с шумом
отворилась, и Катя шагнула через порог. Перед ней открылся темный и узкий
коридор, завершающийся светлым проемом - там, видимо, находилась кухня. На этом
фоне стояла невысокая и стройная женщина лет тридцати. На ней было длинное
черное платье простого покроя. На лице читалась усталость.
Некоторое время
женщина и Катя разглядывали друг друга. Последняя нашла в чертах лица хозяйки
что-то общее с Андреем. У нее сложилось впечатление, что у женщины какое-то
горе, но она смеется над ним. Катя подсознательно знала, что это черта Андрея.
- Андрей Васильевич умер три дня назад, -
сказала женщина немного глухо, - его хоронили сегодня утром.
Все в Кате
оборвалось и со свистом полетело вниз. Окружающее вдруг качнулось и враждебно
сдавило ее. Умер? Как умер? Это было страшно своей неожиданностью, так как лишь
об этом Катя не думала ни мгновения. А теперь это странное известие оглушило
ее. Она испытала то, что чувствуешь, когда хрустальная ваза стоит на кончике
стола, ты бежишь, протягиваешь руку, а она за секунду, за долю секунды до того
падает на пол и разбивается на мелкие осколки. Только Андрей - не ваза. С этим
ничего нельзя поделать и нелегко, почти невозможно забыть.
Катя стояла напротив
незнакомой женщины, не зная, что ей теперь делать, и чувствуя, как на глаза
наворачиваются слезы.
- Вы знали моего отца? - поинтересовалась
хозяйка, начиная ощущать неловкость.
- Да. Нет... Ах, простите! - всхлипнула
Катя в ответ, чувствуя, что не сможет сдержаться.
- Поплачьте, не стесняйтесь, - ласково
сказала ей дочь Андрея, увлекая Катю в светлую кухню. Там она усадила гостью на
стул и села напротив. Но почти тут же вскочила налить чай.
- Выпейте, - порекомендовала женщина,
садясь и ставя чашку на стол рядом с Катей. Та взяла себя в руки, вытерла глаза
и посмотрела на дочь Андрея. Она при свете заметно похорошела.
Неожиданно женщина
приоткрыла рот и вытаращила глаза на Катю. Это, по-видимому, означало крайнюю
степень удивления.
- Боже мой! Вы - это она! - воскликнула дочь
Андрея. - Это он вас рисовал!
Тут в голове Кати
завертелись бабушкины слова о том, что Андрей рисовал женщину, которую всю жизнь
искал.
- Как ваше имя? - спросила дочь Андрея,
поднимаясь.
- Катерина, Катя.
- Пойдемте, Катя, я должна вам их
показать!
Они прошли в
комнаты. Тех оказалось всего три. Первая представляла собой гостиную и столовую
одновременно, вторая была спальней, а третья - Его мастерской. Туда-то и вела
Катю дочь Андрея.
Это было маленькое
помещение длиной метра три, а в ширину едва-едва полтора метра. В нем имелись
только стол, стул и большая настольная лампа. Когда лампа загорелась, Катя
увидела себя. Все стены были оклеены её портретами. Они же лежали и на столе, и
на стопке различных папок и бумаг. Здесь была она вся: и в шикарном платье с
декольте и диадемой в волосах, и на лошади, и на берегу моря во время заката, и
в белой рубашке до пят с горящими глазами и видом сумасшедшей, и мокрая с
потухшим взором, глядящая в даль. Были также и просто её глаза, фигура, руки.
Иногда под капюшоном лишь угадывались её черты. Но везде была она, она, она...
Кроме того, на рисунках были надписи типа:
"Одинокая королева"
или "Избитая и сумасшедшая любовь моя".
- Последние годы он стал очень скрытен.
Чаще обычного стремился запереться здесь. По-прежнему рисовал на заказ, но стал
больше ругаться с заказчиками, отстаивая свое виденье. От него отдалились все
друзья. Остались только семейные. Даже мама последнее время стала дальше от
него. Он страдал от этого ещё больше. Но не переставал любить вас. Никогда не
переставал. И при этом утверждал, что в этой жизни видел вас лишь во сне. В
этой жизни... Скажите, Катя, как это может быть? Неужели и вправду может?
- Может, - тихо ответила Катя, повернув
на говорившую странно блестящие глаза.
- Как же вы его нашли?
- По фотографии из бабушкиного альбома,
-Катя показала Его фото.
- Ах, почему вы опоздали, Катя! Он так
вас ждал. Он всю жизнь вас ждал... -дочь Андрея беззвучно заплакала, давая
выход той части страданий отца, которую она взяла на свои плечи.
Катя села за стол,
чувствуя Его, ещё не остывшее тепло. Она ощущала, что душа Андрея здесь, с ней
сейчас.
- Катя, он писал вам письма, - сказала
Его дочь, указывая на верхний ящик стола, - много сжег, но кое-что сохранилось.
Прочтите.
Катя открыла стол и
достала пачку писем в желтых конвертах с надписью:
"Моей мечте". Слегка
дрожащими пальцами она распечатала верхнее письмо.
"Мечта моя, за какую
такую вину ты бросила меня в этой грязи среди толп людей, считающих меня
сумасшедшим? Ты с детства преследуешь меня, и за это время даже не
представилась. Какое земное имя дали тебе люди? Ты не отвечаешь. Ты вообще не
говоришь со мной наяву. Лишь во сне. Но там я, как по волшебству, забываю обо
всем. Я знаю, я верю, что ты меня любишь, что тоже ищешь по свету. Я часто
кричу, когда просыпаюсь, потому, что в эти мгновения ты ускользаешь от меня.
Жена говорит, будто я тронулся умом после того несчастного случая в детстве,
что мне надо лечиться. Они не понимают..."
"Последнее время
меня преследует мысль, которую я отгонял еще юношей:
мне кажется, что мы
с тобой были вместе в прошлой жизни. Ведь откуда же я тогда знаю, как ты
выглядишь, говоришь, двигаешься? И почему я все время вижу тебя в белой рубахе
на гнедой лошади без седла, несущейся по темному лесу куда-то с растрепанными
волосами и горящими мокрыми от слез глазами? Я каждый раз хочу остановить тебя.
Мне почему-то кажется, что ты несешься навстречу смерти. Думаю, все это было в
нашей прошлой жизни..."
"Меня называют
психом. Я смеюсь над ними. Но они, увы, не шутят. Жена сует какие-то лекарства.
Друзья вежливо советуют лечиться. Дочка сторонится меня. А ведь она
единственная, кто меня понимает. Любимая, я чувствую себя как зверь во время
травли. Спаси меня! Найди меня! Я больше не могу."
"Это тяжкое
испытание. Моя любовь сжигает меня изнутри. Я медленно умираю. Где ты?.."
Катя прочла все.
Слезы лились по щекам. На столе лежал листок с одной лишь строчкой, написанной
Его рукой. Катя прочла следующее:
"Я сумасшедший. Я
догораю. Иду искать тебя в другой мир."
- Почему он умер? - глухо спросила
девушка, теряя счастье навсегда в шестнадцать с половиной лет. Не выдержал.
Устал тебя ждать.
- Почему он не искал меня?
- Не искал?! Он искал тебя тридцать лет! И
очень устал. Устал от людского непонимания. Потом еще тридцать лет ждал.
- Почему он не дождался?! - вскрикнула
Катя, сжимая голову руками.
Он будет ждать тебя
на небесах. Бог даст ему терпения. И тебе тоже. Терпения и смирения.
Катя удивленно
взглянула на дочь Андрея. Она не могла понять тогда, как можно терпеть целую
жизнь и смириться со смертью.
На прощание дочь
Андрея подарила Кате Его любимый рисунок. Она была на нем испуганная и безумная
в белой рубахе и с растрепанными волосами на фоне темной ночи. Внизу рукой
Андрея было выведено: "Избитая и сумасшедшая любовь моя". Кроме того, дочь
Андрея отдала Кате все письма, адресованные ей.
- Прощайте, Катя. Я видела чудо. Спасибо вам
за то, что все-таки нашли
его и пришли.
Они стояли в
коридоре. Катю била мелкая дрожь. Она не могла владеть собой.
- Прощайте, спасибо вам за все, - хрипло
произнесла Катя и навсегда покинула Его дом.
***
На улице хлестал
дождь. Теперь Катя знала, что он оплакивал, и сама плакала вместе с ним. А,
может, и не плакала, а это были только капли дождя, сливающиеся в струйки.
Ее сильно трясло. В
голове стоял жаркий туман. Тошнило. Она бежала со всех ног сквозь дождь,
прижимая к груди все, что имела от него. Волосы ее растрепались и намокли. Она
была похожа на ту, что изображена на любимом рисунке Андрея. Изменились лишь
время и место.
У широкой дороги
Катя остановилась. Машины, светя фарами в темноту, сновали по ней на больших
скоростях. Катя качнулась вперед и закрыла глаза. Но вдруг какая-то невидимая
сила толкнула ее назад. Она распахнула глаза, но никого не было. Машины
остановились на светофоре, и Катя побежала по едва заметной "зебре". Она бежала
так до самого дома. И лишь у двери, остановившись, вдруг сказала кому-то:
- Ты прав, Андрей, Бог не возьмет меня к
себе, если я покончу с собой. Нам надо терпеть и смириться. Терпение и
смирение.
В ту ночь Катя
заболела. Она металась в горячей постели и видела один лишь только
повторяющийся кошмар. Катя вспомнила потом, что этот сон сопровождал все ее
болезни. В нем она на гнедой лошади без седла неслась куда-то в черную
ненастную ночь. И всю ее переполнял страх невозможности спасти что-то самое
важное в жизни.
Василиса Сатирская
| 
