|
На сцене – такие мэтры нижегородской, точнее,
горьковской джазовой школы, как Александр
Шишкин (фортепиано), Леонид
Бронштейн (ударные), Михаил
Петропавловский (ударные) и Александр
Кирдянов (бас-гитара). А рядом с ними – совсем
молодые джазмены, недавние выпускники нижегородского музыкального училища и консерватории:
Алексей Молев
(альт-саксофон), Вадим Абрамов
(клавишные), Дмитрий Иванов
(ударные), Сергей Банников
(клавишные) и другие. Все вместе они устроили в финале концерта некое подобие
джазового сейшена – с трудом поместившись на сцене,
каждый, как мог, импровизировал и удивлял слушателей. И хотя получалось это
далеко не всегда, два поколения музыкантов прекрасно понимали друг друга.
Ведущая концерта (а по совместительству студентка консерватории) – скрипачка
Марина Вишнякова после выступления раскрыла секрет.
- Как изменился нижегородский джаз за последние несколько
лет? И откуда столько новых имен?
- Самое главное, у молодых джазовых музыкантов
появился профессионализм, определенный уровень мастерства. Сегодня это уже не
только любительские исполнения в кафе или на Покровке.
Это профессиональная работа. Джазу стали учить, и прежде всего на эстрадном
отделении Нижегородского музыкального колледжа, который в последние годы
стремительно развивается. Там преподают такие мастера джазовой импровизации,
как Михаил Петропавловский, Александр Кирдянов,
Владимир Макаров. К сожалению, немного в стороне от педагогического процесса
находится Александр Шишкин, который работает музыкальным руководителем
Нижегородского Академического театра кукол. Тем не менее, это мэтр Горьковской
джазовой школы, один из сильнейших ее представителей. Дебютировал он еще в 1967
году. И сегодня, кстати, его ансамбль играл точно таким же составом, как и 40
лет назад: Александр Шишкин (фортепиано), Александр Кирдянов
(бас-гитара) и Леонид Бронштейн (ударные).
Именно из студентов и выпускников эстрадного
отделения НМК в 2001 году был образован интереснейший джазовый квартет во главе
с Алексеем Молевым. Сейчас они с успехом играют на разных площадках Нижнего и,
самое главное, продолжают расти творчески и профессионально. Что касается
консерватории, я, например, уже третий год читаю курс «Струнные в джазе». Мы не
только изучаем, как изменялась роль струнных в различных джазовых течениях, но
и экспериментируем практически, на собственных инструментах осваивая
премудрости джазовой игры. Вообще, я считаю, что импровизировать может каждый,
а уж студентам консерватории, обладающим виртуозной техникой, научиться этому
несложно. Как говорил французский скрипа Жан-Люк Понти:
«Если ты хочешь импровизировать и играть джаз, сначала научись исполнять
каприсы Паганини!» В нашей консерватории это умеют делать, по-моему, все!
- Какие течения предпочитают молодые
джазмены?
- Я люблю фьюжн, Леша Молев – фанк-джаз. Кто-то рок.
Джаз-рок в меньшей степени.
- Что же тогда вас объединяет? Есть ли нечто
общее в нижегородской школе джаза?
- Все дело в Михаиле Петропавловском. Без него не
было бы молодого джазового сообщества.
(К разговору присоединяется барабанщик и бэнд-лидер Михаил Петропавловский)
- Михаил Вячеславович, что нового слышится в
игре молодых джазменов? Марина Вишнякова, Сергей Банников, Квартет Алексея Молева – это обновление горьковской школы или, может быть,
ее расцвет?
- То, что выплескивается со сцены сегодня – это
сумма всего, услышанного ранее. Слуховой опыт расширяется: в ритмическом, ладо-гармоническом плане, и в самом построении импровизаций
игра ребята уже значительно отличается даже от нашей. Хотя на данный момент, я
считаю, настоящий цвет нижегородской джазовой школы остался в прошлом, точнее в
60-х годах XX
века. Период, когда почти в каждом кинотеатре города играл биг-бэнд,
прошел. В конце 70-х годов джазовые музыканты вышли на профессиональную сцену,
утилитарные танцы под джазовые мелодии сменились серьезными концертными
выступлениями. То, что происходит сейчас – это вполне естественный приход
нового поколения. Однако пока это даже не обновление горьковской школы, ничего
принципиально нового я, по крайней мере, не слышу. На мой взгляд, это всего
лишь попытка поддержания того ручейка, что остался после разрушительных времен
перестройки от когда-то мощного потока родной джазовой школы.
- Что объединяет нижегородских джазовых
музыкантов? В чем особенность школы?
- Наши музыканты играют сердцем, а не головой!
- Это тот самый принцип: «Не имей «Амати», а
умей лабати?»
- Да, мы так говорили, когда не было хороших
инструментов и воспроизводящей техники. «Лабать» -
значит «играть».
- Михаил Вячеславович, Ваш дебют как
руководителя биг-бэнда состоялся в нашем театре оперы
и балета. Это местная традиция – выступать на сценах академических музыкальных
учреждений?
- Интересный вопрос. Никогда не задумывался. Тогда
в 1988 в оркестре театра собрались ребята, очень любящие джаз. Началось все с
маленького квинтета и моих джазовых обработок. Руководство приветствовало наше
начинание, и мы организовали биг-бенд. Сейчас –
похожее безвременье. Клуб «Джем-престиж», к сожалению, прекратил существование
– свой дом нижегородские эстрадники потеряли. Однако творить мы не перестали,
хотя по-прежнему музыкой не зарабатываем, а в дополнение к концертам имеем
постоянную работу: кто в оркестре, кто в музыкальном училище. Как видите,
консерватория не отвернулась от своих выпускников, и, видимо, пока джаз в
Нижнем будет звучать здесь, на сцене Большого зала – в перерывах между
экзаменами и концертами «академиков». Действительно, нечто общее в этих
ситуациях есть.
- Двадцать лет назад джаз относился к
категории легкой музыкой и в учебных заведениях, наверняка, не приветствовался.
Как Вам удалось выйти из подполья?
- Я был студентом третьего курса Горьковского
музыкального училища, когда в него поступил духовик Дмитрий Трифонов. Нашими
первыми джазовыми опытами были диксиленд, который мы вместе организовали, и
аранжировки для этой "джазовой банды" (как долго называли в Советском
Союзе все без исключения джазовые группы, большие и маленькие). Время от
времени дверь в кабинет, где мы свинговали,
открывалась - заглядывал заведующий отделением. Морщился и произносил с
неподражаемой интонацией, в которой сочетались презрение, сочувствие и
педагогическая строгость: «Заниматься надо, а вы...» Через год произошло
эпохальное событие – в город приехал оркестр Олега Лундстрема. Услышенное и увиденное потрясло, и я немедленно взялся за
организацию большого джазового оркестра. Создал его. И на государственном
экзамене по дирижированию представил свой
преобразованный в биг-бэнд духовой оркестр вниманию
солидной комиссии (играли, кстати, мной сделанную аранжировку). Вопрос о том,
какую оценку ставить, обсуждали долго. В музыкальном плане выступление
понравилось, но соответствие экзаменационному стандарту было грубо нарушено.
Однако в итоге «пятерку» все же поставили, а значит, выпустили на большую
сцену.
- Сегодня Вы вернулись в родное училище и уже
несколько лет преподаете на эстрадном отделении. Скажите, неужели можно научить
играть джаз?
- До определенной степени – безусловно. Человек
может знать канву джазу, некоторые правила игры в ансамбле, но если чувства импровизационности внутри нет, он как джазовый музыкант не
сможет дальше развиваться. Это определенно. Хотя в любом случае, начав играть и
изучать джаз, человек получает необходимую основу, фундамент, на котором уже
есть вероятность построить не временный шалаш, а действительно стоящее здание.
- Какова Ваша главная задача, идея как
джазового музыканта, композитора, аранжировщика, педагога?
- Как и раньше, я стремлюсь зажечь искорку джаза в
каждой душе. Конечно, сегодня сказать, что джаз - мало интересное людям
явление, было бы неправильно. Вирус джаза, слава Богу, прочно внедрился в слушательское сознание. Канули в лету времена, когда
выражение "Сегодня он играет джаз, а завтра Родину продаст" было
практикой жизни. Однако то, что слушают сегодня многие - коммерческая музыка,
не имеющая к искусству никакого отношения. Хочется, чтобы джаз попал и в их
поле зрения. Поверьте, хуже не будет!
- Нижегородский джаз известен в мире?
- В 1996 году наш оркестр (биг-бэнд
М. Петропавловского – И.Е.) выезжал на фестиваль в Австрию. Мы выступили очень
успешно. Кстати, в приглашении, которое австрийцы прислали после гастролей в
Нижнем и нашего совместного выступления (они играли первое отделение, мы
второе) была масса вопросов, вызвавших у нас искреннее веселье. Например:
свободны ли у нас от концертных обязательств те несколько дней в мае, когда
будет идти фестиваль? Позволяют ли наши планы включить в зарубежный гастрольный
график заезд в Австрию? Ребята, видимо, решили, что мы бесконечно выступаем с
концертами. Пришлось тогда развеять их иллюзии одной фразой: "Деньги будут
на дорогу, приедем", - телеграфировал я в Австрию. Спасибо, они сами нашли
деньги – только поэтому мы там играли.
- Однако это разовое выступление.
- Совсем забыл сказать. У нижегородского джаза есть
еще одна неприятная особенность – о нем на родине никто не заботится…
Ирина Егунова
|
