Статьи  |  Сквозь призму времени

Недавно вышла из печати книга сотрудницы газеты "Политехник" Надежды Молчановой "Бегство от мачехи". В ней автор делится своими воспоминаниями о времени распада Советского Союза, показывая, как болезненно проходил этот процесс в Грузии. Предлагаем вниманию читателей отрывок из книги.

Когда вопрос о свободе и независимости только поднимался, в грузинской прессе промелькнуло сравнение: если кто-то из братьев не хочет жить в семье, он имеет право уйти. Имелась в виду  Грузия в составе СССР. Если продолжать рассуждение по аналогии, то мы, негрузины, - пасынки и падчерицы в стране, где родились.

Как негрузины попадали в Грузию? По-разному. Некоторые русские осели здесь еще со времен русско-турецкой войны, другие поселились позже. Армяне, греки, евреи жили здесь веками. Многие знакомые мне офицеры были направлены в Грузию приказом. Специалисты прибывали по распределению. Были и такие, которые приезжали из-за мягкого климата, ради здоровья детей меняли квартиры и привычный уклад жизни. Многие женщины приезжали в Грузию, выйдя замуж за местных жителей. У каждого была своя причина. И, прибыв в Грузию на постоянное место жительства, негрузины образуют несколько неодинаковых социальных групп.

Одна из них - офицеры и их семьи. Долгие годы жившие на жалкую офицерскую зарплату и снимавшие скромное жилье у местных жителей, они не могли претендовать на уважение со стороны грузин. Почтительное отношение к ним обнаружилось лишь тогда, когда местные жители стали получать купоны, а офицеры стали обладателями российских рублей.

Впрочем, военные всегда жили несколько обособленно, часто меняли места службы. В состав местного населения они вливались, только выйдя на пенсию.

Другая группа негрузин - специалисты, квалифицированные работники. Большинство из них одними из первых осознали необходимость уезжать из Грузии.

Есть, наконец, группа людей, не обремененных образованием и профессиональной квалификацией, но умеющих приспосабливаться - своего рода социальные конформисты. Они очень быстро ощутили свою при­ниженность в магазине, ЖЭКе, поликлинике и других общественных местах. Вековая покорность русских простолюдинов сказывается в отношениях с грузинами, в выборе места работы. Так, эти русские охотно шли на работу, которую уважающий себя грузин обычно выполнять не станет: становились уборщицами, няньками, санитарками, сантехниками. Эта прослойка общества скромно, но настойчиво лепила свой облик русского человека: безответного, старательного работника.

Я, конечно, не ставлю перед собой цель охватить все социальные прослойки негрузин. Да это, наверное, и невозможно…

Людям свойственно идеализировать прошлое. Неверно, что раньше якобы никто не чувствовал национальных различий. Просто ко многим особенностям национальной политики в СССР мы привыкли и воспринимали все как должное.

В "Артек" должны посылать лучших из лучших. Но Грузию должны представлять грузины, - объясняли нам, значит, русским детям из Грузии попасть туда сложнее. Если в газете идет перечисление передовиков, то первой должна значиться грузинская фамилия, за ней - все остальные. В смотре художественной самодеятельности участвовали все школы города. Но победительницей всегда становилась грузинская, хотя в русских школах подобострастно переделывался репертуар в угоду вкусам грузинского жюри. То же касается и иных конкурсов. Продвижение по служебной лестнице, направление на учебу, присвоение званий, представление к наградам, - все осуществлялось с учетом национальной принадлежности. Представители некоренных национальностей отмечались, если этого требовала конъюнктура.

Все перечисленное относится, разумеется, не только к Грузии. Но вопрос в другом: когда и как формируется национальное чувство, чувство национального превосходства или, наоборот, национальной неполноценности.

Одно из ранних впечатлений детства такое. Сосед (русский) решил соорудить рядом с домом голубятню. Об этом узнал другой сосед (грузин) и начал кричать со своего балкона: "Как ты смеешь? Я не позволю! Здесь грузинская земля!" Помню, как меня поразило остервенение, с которым выкрикивались фразы.

То, что мы негрузины, я начала понимать очень рано. Другой язык, другие обычаи. Постоянно сравниваешь себя с окружающими. И не все сравнения были в пользу своих.

Размежевание на русских и нерусских, пришлых и коренных было всегда и не только, разумеется, в Грузии. Сейчас мне кажется, что не было смысла делать вид, что ничего не происходит. Процессы интеграции и размежевания наций идут постоянно, но перестройка подтолкнула именно процесс размежевания.

И здесь мы подходим к очень важному моменту: за что не любят русских?

Прежде всего - за пьянство. Не раз я слышала по адресу того или иного русского: "А он не пьет?" То, что русский человек способен напиться до безобразия, знают все. Как знают в Грузии и то, что если пьяный валяется на улице, то это наверняка русский, потому что грузины своего сотрапезника обязательно доведут до дома.

Русских очень не любят и за то, что они стремятся всё сделать по закону, соблюдают очередь, требуют сдачу и т.д. Грузины стоять в очереди не любят, а о том, как они стремятся обойти закон, написано столько, что нет смысла повторяться. Известная трагедия с захватом самолета в Тбилиси произошла, в частности, из-за того, что были грубо нарушены правила посадки пассажиров. И в сюжете фильма "Паспорт" я не вижу надуманности в ситуации с шампанским. Щедрым грузинам непонятна и скупость русских, которым часто не на кого надеяться из-за оторванности от своих корней, от родных.

Есть ещё обстоятельство, которое не вызывало симпатии к русским у грузинского населения. Это централизованное управление. В Аджарии есть чайные плантации, которые, по мнению местных старожилов, давно следовало бы выкорчевать из-за старости и посадить на этих участках цитрусовые культуры (или наоборот). Но Москва разрешения не давала, что вызывало глухое раздражение аджарцев. Не нравился людям и поуча­ющий тон некоторых посланцев столицы. Даже когда в Батуми приехала Валерия Новодворская, горячо поддержавшая борьбу Грузии за свободу и независимость, местные люди после встречи с ней удивленно гово­рили: "Эта русская женщина - что, учить нас приехала?"

Писать о межнациональных отношениях всегда сложно. Ещё и потому, что национальные чувства, национальное самосознание значительно обострились в последнее десятилетие. Было ли это прогрессивным для общества явлением? И да, и нет.

Гласность открыла дорогу не только откровенному, трезвому обсуж­дению назревших проблем, но и мутным потокам всего того, о чем раньше запрещалось писать и говорить. В числе прочего на страницах газет и журналов стали писать об обидах, нанесенных малым нациям со стороны "старшего брата" - русского народа. Эти вековые обиды с легкостью необыкновенной переносились на негрузин, живущих в Грузии. Я неоднократно слышала по своему адресу: "Россия очень виновата перед Грузией". В чем вина, не уточняли.

Справедливости ради следует сказать, что в царской России, да и в советское время, существовало языковое неравенство: на русском языке выходило больше газет и журналов. Гораздо раньше, чем в союзных республиках, появилось Центральное телевидение. Спектаклей и кинофильмов на русском языке ставилось тоже больше, чем на языках народов СССР. Зарубежные кинофильмы и книги переводились, прежде всего, на русский язык.

Конечно, было нелепо, что Аджарию представляли в Верховном Совете СССР московские руководители - председатель Госстандарта, видный авиаконструктор. Но бесспорно и то, что состав Верховного Совета Грузии в период правления Гамсахурдиа далеко не соответствовал демографической ситуации в республике.

В начале 1989 года ЦК КПСС направил в газету "Аджария" журналиста А. Панкова, ныне редактора газеты "Куранты" - для оказания прак­тической помощи. Вместе с корреспондентом нашей газеты А. Панков написал статью о кадровом составе Аджарского обкома комсомола. Все, конечно, понимали, что это - явный намек на кадры обкома партии. Но тогда негрузины всё же работали в партийных и советских органах. При новой власти все изменилось. Правда, негрузины на это особо уже не сетовали, так как понимали, что рано или поздно придется уезжать.

Государственность Грузии насчитывает много столетий. Грузия географически находится в Азии, психологически - на стыке двух континентов, но тяготеют грузины к Европе. Очевидно, именно это тяготение вместе с православием и другими обстоятельствами обусловили то, что Грузия при выборе страны-покровителя "меньшим из зол" сочла Россию. Обратившись с просьбами о защите, она, в конце концов, вошла в состав Российской империи.

Не будем осуждать наших предков, поступивших так, как они поступили. Со стороны грузин было желание выжить, сохранить народ, язык, веру, культуру. Под защитой России это, в общем, удалось.

И если в начале борьбы за свободу и независимость грузины объяс­няли свое стремление отделиться боязнью русификации, то весь парадокс нынешней ситуации состоит в том, что в Грузии, похоже, начинается новая волна тяготения к России. Летом 1996 года я воочию наблюдала, как в Батуми упал спрос на товары турецкого производства, а слова "российский товар" служат лучшей рекламой!

Н.И.