От автора
В чём же всё-таки трудность перевода? Нет, не в языке. Вы можете перевести все слова, изменить имена, но эти слова никогда не будут сказаны в том месте, в которое вы их перенесёте. Вся причина в культуре.
Вот и я, придумав этот сюжет, не стал писать так, чтобы всё произошло в моей стране. Это было бы неестественно. Всё это могло произойти только там, где это произошло и не где-либо ещё! И я надеюсь, лишив вас трудностей перевода, я лишил вас и трудностей прочтения. Если же нет, никакой перевод это не исправит.
Вор
Рассказ.
В классе Китано был не лучшим учеником. Он получал средние оценки и не утруждал себя излишним усердием в выполнении домашних заданий, тратя на них меньше времени, чем многие другие дети. Ему было приятней гулять по городу, играть в футбол, кататься на велосипеде. Но при своём образе жизни Китано умудрился не вступить ни в какую уличную банду и избегать неприятностей со шпаной. Он общался с хорошими ребятами, которые, закончив свои дела, сразу присоединялись к нему. Немудрено, что во многом он пользовался у них авторитетом, ведь он лучше всех разбирался в жизни, и пусть его знания в некоторых вещах уступали знаниям его друзей, он умел легко решать все возникавшие в их кругу проблемы. За это его и ценили.
Этот год сулил классу новизной. Им выдали новую форму, более серьёзную и официальную, чем прежде, и у них появилось много новых учителей. Так же в класс поступило три ученика, приехавших в город из провинции. Одного из них звали Бо. Он был невысокого роста и обладал детскими чертами лица. Бо сразу вошёл в коллектив класса, так как обладал отличным чувством юмора и мог без труда поддерживать разговор с кем угодно и сколько угодно. Родители Бо были небедны. И пусть отец его занимался фермерством, он смог создать своё предприятие, и в большом городе он организовал главный офис. Именно поэтому их семья перебралась сюда.
Китано тоже подружился с Бо. Тем более что, новенький ценил идеалы Китано, и они вместе развлекались, не утруждая себя зубрёжкой и желанием получить отличные оценки. Они проводили часы в игровых залах, где тоннами топили жетоны в автоматах.
— Чёрт! – закричал Китано. – Я опять проиграл!
— Пойдём, – сказал ему Бо. – Нам пора, нас уже, наверное, ждут...
И они шли на постоянное место встречи их компании. По дороге они заходили к подруге Китано, если, конечно, те не были в соре, а потом, уже втроём, направлялись к телевизионной вышке недалеко от школы, где их ждали ребята из класса.
Так было почти каждый день. И до вечера шатаясь по городу, тратя деньги на детские радости, они умудрялись быть вполне счастливыми, как это, в принципе, и принято у детей.
* * *
Сегодня в школе была первая в году контрольная работа. Учитель по биологии решил провести тест, даже не предупредив учеников. Тест был не сложный – только чтобы проверить общие знания ребят, но и его Китано умудрился завалить. После уроков ему было суждено остаться и переписать работу.
Класс был пуст. В нём сидел лишь Китано и учитель биологии. Учитель дал ему листок с заданиями и, попросив, чтобы тот был честен и не жульничал с ответами, собрался уйти по своим делам. Преподаватель оставил свою сумку в шкафу и запер тот на маленький ключик. Внезапно зазвеневший в его кармане мобильный телефон, вспугнул его и, оторвав руку от дверцы шкафа, учитель начал говорить по телефону. Не прекращая разговор, он вышел из класса. Китано он жестами попросил оставить работу на краешке стола, как только тот закончит. Ключик же так и остался в скважине замка.
Китано быстро справился с заданием. Он успел подготовить все варианты, которые будут на тесте, перед уроком, узнав ответы у товарищей. Он мог идти домой.
* * *
В доме Китано играла музыка. Его отец – Масанабу – гордился своей коллекцией дисков и, воспитывая детей, он уделял огромное внимание воспитанию их слуха и музыкального вкуса. Большое место в его коллекции занимала классическая музыка и джаз. Масанабу знал имена большинства джазменов и прекрасно разбирался в композициях эпохи Романтизма.
Для Китано же такая музыка была излишне консервативна и стара. Его жизнь требовала иных ритмов и мелодий. Но как ни пытался он пополнить коллекцию отца современной музыкой, это у него не получалось. Масанабу не принимал новых стилей, он находил их абсурдными, бесполезными и вульгарными.
Младший брат Китано – Юко, имел насчёт музыки иные взгляды. Он грезил себя профессиональным музыкантом, хотя, ему всего лишь ещё шесть лет. Отец водил Юко к педагогу по скрипке. Педагогом была женщина, приехавшая в страну откуда-то из западной Европы. Она сказала, что у мальчика отличный слух, и что она готова принять его в свой класс в следующем году. Отец, на радостях, сразу купил сыну скрипку. Юко же теперь гордо демонстрировал её всем гостям, не стесняясь издать и какой-нибудь звук – скорее убойный, чем музыкальный. Но гости играли на своих лицах безумную радость и восхищение юным дарованием. Они начинали аплодировать ему, просили сыграть что-нибудь ещё, на что Юко торжественно кланялся и, попросив прощение за то, что его репертуар пока не слишком разнообразен, издавал похожий скрип ещё раз.
Однажды к ним в гости зашёл один русский цыган с семьёй. По непонятным причинам ему пришлось переехать в этот город жить. Он взял скрипку Юко, настроил её (наверное, впервые за её жизнь) и начал играть какой-то цыганский романс. Конечно, скрипка была ему мала, но он все равно играл на ней так трогательно, что у слушавших встал ком в горле.
Юко ревниво смотрел на всё это, а потом, когда цыган закончил, не поблагодарив, выхватил у него скрипку из рук и скрылся в другую комнату. Больше “концертов” Юко не давал...
Мать Китано накрыла на стол и позвала всех обедать. Первым в кухню прибежал Юко. Он резво продемонстрировал матери свои чистые руки, вытянув раскрытые ладони к её лицу, и сел на своё место.
Семья их не придерживалась восточных традиций, они, скорее, ориентировались на западную культуру. И эти прогрессивные взгляды во многом помогали отцу зарабатывать достаточно денег, чтобы обеспечивать их. Именно поэтому они ели за столом, а не, как это принять на Востоке, на полу.
Вскоре на обед подтянулись и Масанабу с Китано. Теперь вся семья была в сборе. Вся, кроме дедушки. Он отказался жить в большом городе и к старости перебрался в деревню, чтобы, как он сказал, “услаждать свои уши пением птиц, а не рёвом моторов; кормить свои чувства небом, а не небоскрёбами”. Семья же часто навещала его там и всячески помогала ему в хозяйстве. Говорят, почерпав вдохновение в природе, дедушка начал писать стихи. Да и имя его к этому располагало. Звали его Сондзё – так же, как и одного из лучших японских поэтов, жившего в IX веке.
Дедушка Сондзё часто писал внукам письма, звонить он напрочь отказывался. И когда его сын звонил ему, чтобы спросить о здоровье, он очень неловко отвечал, что ему было бы приятней написать ответ или сказать его в лицо задавшему, чем ответить в трубку телефона.
Сондзё был стар. Он стал отцом почти в сорок лет, и сейчас ему было около восьмидесяти. Но свежий воздух деревни, пешие прогулки и добрые мысли не давали ему чахнуть. Кстати, о пеших прогулках... Он однажды написал внукам, что хочет отправиться в путешествие так, как это делали в старые времена. Но так и не уподобился он Мацуо Басё и не отдал свои ступни на растерзание дорогам.
Люди поговаривали, что дедушка Сондзё сошёл с ума. Ведь его увлечение традициями культуры перерастали все границы. Но никто не смел смотреть на это с негодованием. Все были влюблены в него. Ведь он был для них не просто чудаком, он был для них гостем из прошлого, и люди почитали это в Сондзё.
Но отсутствие его за столом делало семейную трапезу ещё более европейской.
— Почему ты сегодня задержался в школе? – спросила мать у Китано.
— У нас был дополнительный урок, – солгал мальчик.
— Странно, первый раз слышу о том, чтобы ни с того, ни с сего вводили дополнительные уроки, – удивился отец.
— Да, – сказал Китано, – эти учителя совсем от рук отбились.
— А может наоборот? – улыбнулась мать.
— От ног? – спросил Юко, дожёвывая еду.
— Ну, во-первых, не говори, не прожевав, – строго сказал ему отец Масанабу. – Это неприлично и не красиво.
— Ладно, – промямлил Юко, опуская голову.
— А во-вторых, – продолжил отец, – Китано, думаю, ты должен уделять больше внимания учёбе. Я понимаю, что во многом тебе это не интересно и твои увлечения сулят тебе более красочный досуг, но они не дадут тебе будущего, пойми.
— Я понимаю... – теперь и Китано грустно смотрел в тарелку.
— Я боюсь за тебя, сынок, но я верю, что в один день, ты докажешь мне, что все мои страхи и опасения по твоему поводу напрасны.
— Хорошо... – Китано поднял глаза и взглянул в глаза своему отцу, но сразу оторвал взгляд от них, устремив его на Юко. Юко показал ему язык, за что получил подзатыльник от Масанабу, ближе всех сидевшего к проказнику.
— За что?! – насупился Юко.
— За правду... – грустно и вдумчиво ответил отец.
После обеда Китано на скорую руку расправился со школьными заданиями и пошёл гулять. Он договорился встретиться с Бо возле железнодорожных путей, около плотины. Сев на велосипед, Китано быстро добрался до места встречи, но друга там пока ещё не было.
Через пять минут появился и Бо. Он застал Китано, кидающим камни в воду канала. Бо молча подошёл к нему и, найдя камень поплоще, бросил его, сделав несколько блинов.
— Ну вот... Опять одного не хватило, чтобы побить рекорд, – огорчился он.
— Моя мать сегодня спрашивала, почему я задержался в школе, – сказа Китано, глядя на то, как камни, брошенные им, оставляют круги на воде, а потом пытаясь попасть в эти круги ещё раз.
— А ты что?
— Сказал, что учитель сделал дополнительный урок.
— Ни с того, ни с сего? – удивился Бо.
— Вот и мать то же сказала, – засмеялся Китано. – Ты прямо как она!
— Да ну тебя! – легонько толкнул тот его в бок.
— Да-да! – всё не прекращал смеяться Китано.
Потом друзья поехали кататься по городу. Проезжая мимо салона татуировок, Китано остановился.
— Ты бы хотел сделать себе? – спросил он у Бо.
— Нет, зачем? Я же не матрос...
— А что, только матросы делают татуировки? – удивился Китано.
— Ну, не знаю, – задумался Бо. – Всё равно как-то не хочется. А вдруг, потом надоест?
— Надо просто выбрать что-то подходящее на всю жизнь.
— Короче – не хочу я. Поехали, твоя Наусико уже ждёт, наверное.
* * *
Наусико была подругой Китано. Они были вместе уже давно, и многие отмечали их как хорошую пару. Хотя, в их возрасте ещё рано думать о браке.
Бо и Китано встретили её на углу улицы. Девушка была как всегда хороша, и её волосы переплетала фиолетовая лента.
— Ты отлично выглядишь сегодня, Наусико! – воскликнул Бо.
— Спасибо. От Китано такого не дождёшься! – сказала она, поглядев на Китано с укором.
— Я думаю так всегда. Ты прекрасна, Наусико! – ответил ей тот.
— Подхалим! – засмеялась девушка.
* * *
Втроём они отправились к школе, где уже должны были собраться остальные ребята из класса.
— Вон они едут! – крикнул один мальчик, завидев приближающихся Бо, Китано и Наусико.
Они подъехали и, поставив свои велосипеды к стене, присоединились к остальным.
— Кёрику сказал, что не придёт сегодня? – сообщила одна девушка всем.
— А с каких это пор ты так близко общаешься с Кёрику, что он сообщил это именно тебе? – язвительно спросил Бо. Все ребята засмеялись.
— Я?.. – засмущалась девушка. – Не знаю, он сам позвонил мне.
— Кёрику влюбился в Обэ! – закричал Бо. А потом дразнясь: – А Обэ не влюблена ли в Кёрико?
— Да будет тебе! – притормозила его Наусико. – Это их личные дела. Не будь ребёнком, Бо!
— А я и есть ребёнок. Мне можно... – нашёл оправдание Бо.
— Бо, а сам ты в кого-нибудь влюблён? – спросила Наусико и нежно посмотрела на Китано.
— Фу! – воскликнул Бо с отвращением, будто ему дали протухшую еду. – Я терпеть не могу этих девчонок!
— О-о-о-о... – прогудели все.
— А ты случаем не голубой? – спросил ещё один мальчик, который поступил в класс только в этом году. – У нас в городе были голубые. Знаешь, ты вполне мог бы быть одним из них...
Бо это разозлило. Он бросился на сказавшего это и повалил его на землю. Бо хотел было ударить его и уже занёс свой кулак, но тут его остановил Китано.
— Хватит, дураки! – резко сказал он.
— А что он?.. – протянул обиженный Бо.
Китано оттащил Бо от мальчика и, подумав, сказал:
— Тебе стоило бы просто улыбнуться, и все отнеслись бы к его словам как к шутке.
— Ладно... – улыбнулся-таки Бо.
* * *
На следующее утро Китано снова предстояло отправиться на учёбу. Он проснулся поздно и не стал заезжать за Наусико, отправившись прямиком к школе. Когда он прибыл на место, у него оставалось всего пять минут, чтобы прикрепить велосипед к столбу и добежать до класса.
В классе уже все были в сборе. Кроме учителя.
Китано подошёл к своей парте. Сидел он вместе с Кинжи.
Кинжи входил в тройку лучших учеников класса и во многом помогал Китано учиться. Хотя, друзьями они не были. Китано терпеть не мог в Кинжи одно его качество – он был снобом и относился ко всем свысока. Тем более, постоянная лесть к педагогам и чрезмерная активность в делах, не входящих в интересы Китано, делали его скучным и лицемерным.
Но повёл он себя странно. Он положил рюкзак на стул Китано, и когда тот пришёл, сказал:
— Я не буду с тобой сидеть, вор!
Китано не понял, но и не расстроился. Он поменялся местами с соседом Бо – толстым мальчиком очкариком.
— Кинжи назвал меня вором, – сказал Китано Бо.
— Странно... Что это на него нашло?
— Да ну! Дурак он! – нашёл оправдание Китано.
— Точно.
* * *
Первый урок прошёл быстро. Бо с Китано постоянно болтали и играли в морской бой. Им было совершенно не до алгебры.
Второй урок начался иначе.
— Китано, – обратился к нему учитель. – Будь добр, зайди в кабинет директора.
— Прямо сейчас? – удивился мальчик.
— Да, тебя там ждут.
Китано пожал плечами и побежал к директору.
* * *
В кабинете, который скорее можно было назвать офисом, уже сидел его отец, и директор что-то ему говорил.
— Здравствуй, Китано, – обратился к нему директор.
Отец посмотрел на сына исподлобья. В его взгляде пряталась жестокость и позор.
— Китано, вчера у учителя по биологии из сумки украли деньги. Это была приличная сумма денег... – начал директор. – Ты ничего не знаешь об этом?
— Нет... – сказал Китано и в его глазах вырисовался испуг. Ведь отец уже знал насчёт вчерашнего теста и задержки сына в школе.
— Так вот, единственным, кто мог это сделать оказывался... – директор выдержал паузу. – Ты, Китано.
— Я не брал денег! – воскликнул мальчик.
— Замолчи! – крикнул на него отец.
— Но... – начал было Китано. – Это правда...
— Ты лжец! – громко сказал отец. – И вор...
— Китано, выйди, пожалуйста, – попросил директор. Китано повиновался.
Он вышел из офиса и, прикрывая за собой дверь, оставил маленькую щёлочку, чтобы слышать, что там говорят. Отец предложил директору возместить ущерб.
— Мы не бедные люди, – сказал он. – И деньги для нас не большая проблема. Сколько там было?
Директор назвал сумму. Отец, видимо, сразу отдал её ему.
Потом они поговорили ещё немного об успеваемости Китано и о его трудолюбии. После этого отец попрощался с директором и вышел в коридор.
— Отец... – обратился к нему Китано.
— Замолчи! – обрезал Масанабу. – Дома поговорим...
И глядя в пол, он пошёл прочь. У Китано же ещё были уроки.
* * *
Дома у Китано все уже знали о происшествии. Когда тот пришёл, даже Юко смотрел на него с укором. Он ощущал некое превосходство над старшим братом. Ведь сегодня все шишки точно полетят в него.
До обеда все молчали о случае. Но как только семья собралась за столом, отец не выдержал. Он дал сыну сильную пощёчину и закричал:
— Ты мой позор! У нас в семье никогда не было воров!
— Я не вор! – воскликнул Китано со слезами в глазах. Мать тоже заплакала. Юко же, спрятавшись за супницей, наблюдал за действием с интересом.
— Ты лгун и вор! – не переставал кричать отец.
Мать вскочила с места и громко сказала:
— Хватит! Если он действительно украл деньги, наказание само найдёт его. А сейчас давайте есть...
Все словно повиновались её словам. Скованные нелепым молчанием, они начали есть. Первой заговорила мать:
— Сегодня дедушка прислал письмо...
— Что в нём? – спросил Юко.
— Он наконец-то отправился в путь. Пишет, что оставляет свою хижину и “придаётся болезни горными ключами и скалами, уподобляясь паломникам древних эпох”.
— Сумасшедший Сондзё! – воскликнул Масанабу, глядя в тарелку с едой.
— Он будет писать? – задал вопрос Юко.
— Конечно, – ответила мать. – Он ради этого и уходит...
* * *
После обеда Китано сел за уроки. Но сегодня они не делались у него совсем, и после часа безуспешных усилий, он выскочил из дому на встречу с Бо.
— Слушай, Китано... – начал Бо. – Все говорят, что ты...
— Я не вор! – крикнул Китано.
— Ладно-ладно! – начал успокаивать его друг. – Я так и знал. Я верю тебе...
* * *
Бо, возможно, действительно верил в невиновность друга, но какое-то напряжение между ними всё-таки установилось. Возможно, это было нормально.
Не став заезжать за Наусику, они приехали к школе, где уже ждали все ребята. Они начали смотреть на Китано, выедать его взглядом. Потом один не выдержал. Это был Мацумото, лучший ученик класса.
— Нам не нужны здесь воры! – встал он прямо перед Китано.
— Я не вор! – сказал тот грозно.
— Вор, – повторил Мацумото.
— Китано – вор! – начал кричать весь класс. Молчал лишь Бо, он с непониманием смотрел на друга.
Китано не выдержал. Он ударил с размаху в лицо Мацумото, который, видимо, не отличался особой реакцией. Тот упал на землю и, презренно посмотрев на Китано, произнёс, чуть ли не шипя:
— Вор...
— Уходи, Китано, – сказал ему ещё один мальчик.
* * *
И Китано ушёл. Бо побежал было за ним, но тот жестом показал ему, чтобы он оставался. И он остался.
Китано сел на велосипед и поехал от школы. Он разгонялся всё быстрее и быстрее, он еле управлялся с рулём, чтобы не сшибать прохожих. Его спина покрылась потом, и рубашка прилипла к телу. Он ехал так, словно за ним кто-то гнался. Через несколько минут он был у дома Наусики.
Дверь открыла она сама.
— Может, погуляем вдвоём? – предложил ей Китано.
— Нет... – ответила она и опустила глаза. – Новости разлетаются быстро... Мои родители не разрешают мне идти с тобой гулять.
— Но, я не вор! – снова попытался сказать это Китано.
— Прости... – тихим голосом произнесла Наусико. Китано было подался вперёд, чтобы схватить её за руку, но она отошла на шаг назад и захлопнула за собой дверь.
Китано повернулся, быстро запрыгнул на велосипед и помчался к плотине.
* * *
Ему было ужасно плохо. Он был предан всеми. И он совершенно не знал, что делать. “Что бы сказал дедушка Сондзё? – подумал он. – Он бы обязательно вспомнил какую-нибудь мудрость, но я не знаю этих мудростей”.
Китано сел на берег и начал кидать в воду камни. Мир казался ему таким несправедливым и отвратительным, что ему стало тошно. Он снова сел на велосипед и поехал домой.
Дома он сразу заснул...
* * *
— Сегодня у тебя урок по биологии, – сказала мать утром. – Ты подойдёшь перед занятием к учителю и попросишь у него прощения. Хорошо?
— Мне не за что просить прощения! – ответил Китано грубо.
Мать промолчала.
Китано не стал брать велосипед. Он решил не ходить сегодня в школу. Выйдя на улицу, он направился в противоположную сторону так, чтобы не встретить никого из одноклассников.
Гулял он долго. Но всё это время ему было ужасно тошно.
Одежда казалась Китано тяжёлой. Рубашка, словно наждак, тёрлась об его соски. Брезгливое чувство к самому себе охватило его. Китано остановился и сел на бордюр тротуара. За его спиной весело играла детвора, но их забавы показались ему какими-то зыбкими. Кристальную реальность и твёрдость обретала лишь его тошнота. Она всё активнее захватывала власть, съедала каждую клетку его тела, накрывала своей сетью каждую его мысль.
Небо начало затягиваться тучами. Прохожие засеменили своими ногами, чтобы найти укрытие от намечающегося дождя. Китано сидел неподвижно и, глядя в землю, замечал, как эта гигантская сороконожка бежит по тротуару перед ним. Но он не уделял внимания ни ей, ни первым каплям дождя, упавшим с неба. Вскоре весь асфальт покрылся тёмными пятнышками, а потом и пятнышки исчезли, отдав землю в распоряжение воде. Где-то сверкнула молния. Вежливо выждав паузу, за ней взорвался гром. Дождь перерос в ливень.
Китано всё так же сидел на бордюре. Люди, что ещё не успели укрыться от дождя, пробегая мимо него, неодобрительно кричали, чтобы тот тоже искал укрытие, но тщетно. Мальчик не замечал их.
Его школьная форма вмиг промокла, а волосы прилипли к голове.
Вдруг к Китано подошёл человек. Старик. У него был большой старинный разноцветный зонт, и ни одна капля не замочила его одежды. Он, улыбаясь, сказал мальчику: “Никакой дождь не скроет слёз, капающих из искренних глаз”.
Старик не стал предлагать Китано укрытия под своим зонтом. Сказав своё, он лишь ещё раз улыбнулся, продемонстрировав три золотых зуба, разделяющих ряды белых, и пошёл дальше по своим делам.
Китано действительно плакал...
* * *
Он шатался по городу до самого вечера. В его желудке было пусто, так как денег в кармане не хватило бы ни на что из еды. В итоге, он сел в автобус и отправился домой.
В автобусе было пусто. Лишь какая-то парочка обнималась на заднем сиденье. На одной остановке в салон вошёл какой-то мужчина. Он был прилично пьян и сел прямо перед Китано. Лицом человек был похож на енота, и от него ужасно пахло спиртным. Он сел и сразу заснул.
Вдруг автобус сильно качнуло. Водитель выругался громко, проклиная какую-то собаку, чуть не попавшую под колёса.
Сидевший перед Китано пьяница поёжился и чуть больше разлёгся на сиденье. Вдруг из кармана его куртки выпал бумажник. Он провалился в щель под спинкой стула и упал прямо к ногам Китано.
Мальчик, не раздумывая, поднял кошелек и сунул в рюкзак. Потом он встал и, не подавая какого-либо виду, вышел на остановке. Человек-енот продолжал спать.
На улице Китано открыл кошелёк и пересчитал деньги, лежавшие в нём. Там была приличная сумма. Он положил деньги к себе в карман, а сам бумажник выкинул на остановке.
На душе у мальчика стало необычайно спокойно и гармонично. Всё волнение и отвращение к самому себе вмиг покинуло его.
* * *
На следующее утро Китано снова не пошёл в школу. Он взял велосипед и отправился прямиком к салону татуировки, около которого они однажды останавливались с Бо.
— Я хочу сделать себе татуировку, – сказал Китано мастеру.
— А что на это скажут твои родители? – поинтересовался тот, понимая, что возраст мальчика не позволяет ему самому осуществить такое желание.
— За меня говорят деньги, – сказал Китано и достал из кармана крупные купюры, украденные вчера.
Мастер безоговорочно согласился.
— Что будем делать? – спросил он у Китано.
— Я хочу сделать большую татуировку на спине.
* * *
Через два часа процедура была закончена, и Китано, уставший от боли, испытываемой во время операции, вышел на улицу. Он был доволен.
Сейчас под рубашкой всё было заклеено, чтобы ничего не испачкать невысохшей краской. Но когда Китано приехал домой, якобы из школы, он снял повязки и посмотрел в зеркало.
На спине был вытатуирован всего лишь один иероглиф. Там было написано лишь одно слово, которое Китано решил пронести чрез всю свою жизнь.
Вор...
Иван Соколов
Version 1.0
1/15/2004
|
