|
Картина
современной журналистики: новыми красками о старых проблемах
«Журналистика
— это организованное злословие» (Оскар Уайльд)
«Я
пишу, потому что хочу изобличить ложь…» (Джордж Оруэлл)
Между
этими полюсами располагается территория,
где одни сражаются за идеалы, а другие – их предают. Одни рискуют жизнью, чтобы
сказать правду. Другие обслуживают власть имущих. Вот почему разделяются и мнения россиян по
поводу журналистов – от поборников
правды до безнравственных охотников за сенсацией.
 Чему
призвана служить журналистика? Каковы ее отрицательные и положительные стороны?
Эти и другие вопросы были подняты на фестивале «Профессия: журналист», впервые
проходившем в Нижнем Новгороде в начале марта. За время трехдневного марафона в киноцентре «Рекорд» публике были представлены
документальные и художественные российские фильмы, призеры одноименного
фестиваля, проходившего в Москве в ноябре 2010 года.
Привлечь
внимание зрителей к профессии, изменить их отношение к журналистам, увидеть
палитру происходящего в журналистике сегодня – таковы были устремления
организаторов: Гильдии кинорежиссеров, Союза журналистов России и Посольства
Королевства Нидерландов в РФ. Была ли задача фестиваля выполнена, нельзя
сказать однозначно, потому что, к сожалению, очень немного людей посмотрели
киноленты, да и в широкий прокат многие из картин не попадут. Зато во время
встреч с режиссерами или продюсерами порадовало небезучастное отношение нашей
публики к тем проблемам, которые всплывали в том или ином фильме. Скажем, во
время обсуждения «Специалиста» Елены Сорокиной одна пожилая зрительница
выступила с очень уместной репликой:
«Посмотрев подобные картины, многие начинающие журналисты станут бояться –
очень опасная работа. Смысл Вашего кино – призвать молодых людей в профессию
или же, наоборот, заставить их хорошо подумать, прежде чем сделать выбор?»
На что Е. Сорокина ответила: «Наверное,
подумать…».
В этом
же ключе размышляет известный журналист Матвей Ганапольский
в книге «Кисло-сладкая журналистика»: «Конечно,
если вы будете репортером со светских тусовок, то вам
опасаться нечего. В крайнем случае, какая‑нибудь
звезда бросит в вас коктейль за назойливость. Но однажды вдруг вы решите
написать о всяких безобразиях, потому что они вас возмущают. И вот
тут журналистика повернется к вам своей другой, опасной стороной. Журналисты
рискуют жизнями и стоят под бомбами. В странах, с диктаторами у власти, они
гниют в тюрьмах. Убийство журналистов стало привычным явлением. Почему я пишу
об этом? Потому, что это правда! Потому, что, выбрав эту профессию, вы можете
погибнуть. И вы должны отчетливо это понимать. Вас могут убить по политическим
мотивам, потому что вы узнали что‑то серьезное,
что власть не хочет обнародовать. Вас могут убить по религиозным мотивам,
потому что религиозные фанатики любое слово в их адрес воспринимают как
покушение на их догмы. Вас могут взять в заложники террористы. Вас могут убить
местные, потому что вы о них неправильно написали и вообще лезете в их дела. Вы
скажете – я сгущаю краски? Ничуть. Журналист – фигура всегда социальная, даже
если вы пишете про местную дискотеку».
Когда-то
моя мама сказала: «Таня, ты только не вздумай пойти в журналистику. Вдруг тебя
куда-нибудь отправят…». Отправят в «горячую точку», хотела она сказать. Как
правило, «горячими» называют те места, в которых даже в мирное время идут
боевые действия. Я бы добавила сюда и зоны повышенной опасности для человека:
вспомним репортажи из стран африканского континента, из радиационной зоны АЭС «Фукусима», из российской глубинки, густо задымленной от лесных
пожаров, и так далее. Подвергая свою жизнь опасности, журналисты сообщают нам
последние новости – такие бесстрашные люди достойны уважения.
Пожалуй,
риск стал главной темой для размышлений на фестивале, и основная доля этих
раздумий выпала на документальные фильмы,
такие как: «Артем Боровик. Последний полет» Э. Левиевой,
«Терроризм
как реклама» С. Холодного и «Александр Устинов. Забытый дневник»
Ф. Деревянского.
 «Я вижу перед собой картину: нас,
журналистов, поставили в один большой ряд спинами к стене, а напротив – киллеров, потихоньку нас отстреливающих. Вчера – В. Листьева, а завтра кого? Может быть, кого-нибудь из нас?» – с
этими словами выступил в одной из телепередач известный российский журналист,
возглавлявший издательский холдинг «Совершенно секретно», Артем Боровик, трагически
погибший 9 марта 2000 года. Фильм Э. Левиевой был
посвящен последним дням его жизни. Артем Генрихович отличался ярко выраженным
собственным мнением и занимал активную гражданскую позицию. На его счету
множество расследований, взяться за которые в лихие 1990-е
было огромным человеческим подвигом. В фильме рассматриваются три версии тех
причин, которые могли повлечь за собой гибель А. Боровика. Автор считает
наиболее
Артем Боровик
вероятным, что
журналист поплатился за свою независимую принципиальную позицию.
«Политический обозреватель –
это тот, кто способен сформулировать интересы власть имущих» (Генри Киссинджер)
«Каждый президент должен иметь право
убивать двух журналистов в год — без объяснения причин» (Герберт Гувер, 31-й
президент США)
Федор
Михайлович Достоевский... Вы помните, что он всю жизнь занимался публицистикой?
Сначала в журналах «Время» и «Эпоха», издаваемых его братом
Михаилом, а затем – в «Дневнике
писателя». Милосердие и сострадание к людям – вот его позиция, которой
он никогда не изменял. Недаром в одном из самых ярких своих журналистских очерков
он восхищался Пушкиным (который тоже был журналистом) за его ”всечеловечность”, которая есть дар понимания всех народов и
цивилизаций. Достоевский неоднократно страдал за свою гражданскую позицию,
например, однажды братья разместили на страницах журнала политически
неоднозначную статью, после чего его попросту закрыли. Эти события стали одной
из сюжетных линий фильма Евгения и Алексея Ташковых «Три
женщины Достоевского», завершавшего кинофестиваль. Что-то изменилось со
времен Достоевского? Судя по всему, почти ничего.
«Комментарии свободны, но факты священны»
(Ч. Скотт, издатель «Манчестер Гардиан»)
 «Свободная
печать бывает хорошей или плохой, это верно. Но еще более верно то, что
несвободная печать бывает только плохой» (А. Камю)
Что
может журналистское слово, прошедшее цензуру власти? Может, например, стать
пропагандой или рекламой. Один из фильмов фестиваля непосредственно коснулся
этого вопроса: «Терроризм как реклама» С. Холодного повествует о
«взаимоотношениях» террористов и журналистов. Скрепляющим драматургическим
звеном картины стали события июня 1995 года, когда боевики потребовали от
властей присутствия журналистов в автобусе (кадр из фильма «Терроризм как реклама») с
заложниками, двигавшемся из Буденновска в Зандак. С.
Холодный был одним из 30 добровольцев, которые тогда спасли захваченных людей. «СМИ предоставляют террористам сцену, с
которой они обращаются со своими посланиями и привлекают к себе внимание.
– Говорит профессор университета г. Хайфа Габриэль Вэйман. «Террористическая акция – размышляет уже
С. Холодный за кадром – это самый
настоящий театр, где БОЕВИКИ – АКТЕРЫ, получающие от своей игры огромное
удовольствие (достаточно посмотреть на их оживленные лица в момент съемок), ЗАКАЗЧИК
– РЕЖИССЕР, а ОЧЕВИДЦЫ СОБЫТИЯ – ЗРИТЕЛИ». Чуть позднее автор задается
вопросами: «Наверное, если бы не было
журналистов, террористов не было бы тоже. Не создаем ли мы рекламу этим людям?
Ведь им только этого и надо, чтобы о них рассказали всему миру. Как
рассказывать о событиях и при этом не лить воду на мельницу террористов?».
Эти вопросы повисают в
воздухе и сложно понять, к чему же все-таки склоняется и к
чему призывает режиссер. Может быть, по крайней мере, задуматься?
Своеобразный
опыт общения с боевиками имел и Матвей Ганапольский. Будучи
ведущим на радио «Эхо Москвы», он беседовал в прямом эфире с террористами (по
настоянию последних), которые захватили Театральный центр на Дубровке в октябре
2002 года. В книге «Кисло-сладкая
журналистика» М. Ганапольский с ужасом вспоминает эти
события и раскаивается в том, что считал тогда этот разговор профессиональной
удачей: «Сейчас в России существует
четкое законодательство, что террористам и людям, обвиненным в террористической
деятельности, запрещается давать эфир. Их запрещается показывать по телевизору,
давать их голоса по радио и приводить их прямые цитаты. И я с подобным решением
абсолютно согласен.
Более того, скажу, что иногда мне
совершенно непонятно, почему в некоторых странах считается большой
журналистской удачей взять интервью у какого-нибудь негодяя.
Я понимаю, что крайне важно, чтобы в эфире были представлены разные точки
зрения, но мне кажется, что человек, заявляющий, что он совершил один теракт и
скоро совершит следующий, не может получить эфир, потому что причины, о которых
он рассказывает журналисту, должен выслушивать только
тюремный психиатр».
Журналисты
гибли каждые 3 дня 2010 года, – сообщает организация Press
Emblem Campaign. Не зря эта
профессия считается одной из самых опасных (хотя с этим мнением соглашается
лишь семь процентов россиян). Всегда ли было так? Бросая
взгляд в прошлое, мы приходим к выводу, что всегда. Под свист бомб и под градом
пуль приходилось работать репортерам во время Великой Отечественной войны, и,
благодаря их самоотверженному труду, мы имеем сейчас хронику тех лет. Некоторые
из них писали дневники и оставили ценные воспоминания. Таким был и Александр Устинов –
фоторепортер газеты «Правда», явивший ярчайший
образец увлеченности своей профессией и неутомимого желания трудиться. Вот строки
из его дневника: «Поскорее бы добраться
до штаба. Работать хочу! Работать, как зверь… Чувствую,
тяжело будет, но темпов и качества не сдам. /…/ Нет машины, вот
уже третий день занимаемся ничего неделанием. Как это надоело, хочу
работать! /…/ Планы большие, истосковался от безделья, хочется работать,
печататься. /…/
/…/
Ровно в восемь грянул первый выстрел, и началось. Мороз градусов восемнадцать,
недалеко от нас танковый корпус сосредотачивается для атаки, на штурмовку пошли
девять наших ИЛ-ов, (фото
А. Устинова)
из наблюдательного окошка видно, как
двинулась целая армада наших танков пробивать передний край противника.
Загорелся один, второй, несколько подорвалось на минах. К 11:30 были взяты три
высоты, хорошо работает наша артиллерия. /…/ Неудовлетворен
своей работой, из-за отсутствия  машины не могу успевать за событиями. /…/
Из редак-ции на четыре мои
просьбы о получении ма-териала даже не удосужились
ответить. Вот как относятся наши руко-водители
к делу. Не знаю, почему я всегда волнуюсь за посланный материал? /…/ Вечером
увидел «Правду» за 23, 24 и 25 декабря – за все время не поместили ни одного
снимка, работаешь – и зря, с ТАКИМ настроением хорошего не сотворишь…».
«Литература — это
искусство писать то, что будет прочитано дважды, а журналистика — то,
что может быть схвачено с первого раза» (Сирил Конноли)
«Я побаиваюсь журналистов. По-моему, они отдают
интервью в печать еще до встречи со мной. Сами задают вопросы и сами же на них
отвечают»
(Джина Лоллобриджида)
Профессионализм
журналиста – еще одна важная тема, затронутая на фестивале. Типажи были представлены
абсолютно разные. Вот, например, как «красноречиво» начинает интервью с профессором Б.П. Спасским
молодой сотрудник журнала «Актуальная наука» С. Сотников (фильм «Все
в порядке, мама» Ф. Попова): «Я
вчера опоздал на конференцию, точнее… совсем не пришел, а интервью с вами как
бы срочно… Борис Петрович, извините, что я вас отвлекаю, я у вас не займу много времени, мне
нужна только минута, я очень быстро. Борис Петрович, вы буквально недавно
получили международную премию за свою работу (э-э-э-э-э,
а-а-а-а-а) о теории о пустотах в шельфе
Адриатического побережья. Расскажите, пожалуйста, о ней».
Кто-то увидит себя в этом незадачливом юноше, а кто-то лишь усмехнется. Вот какими
словами предварил показ режиссер и продюсер московской кинокомпании «Стелла Студио» Федор
Попов: «Это фильм о
непрофессиональном журналисте из маленькой газетки. Мне было интересно, что
этот мальчик, легкомысленный неорганизованный шалопай,
попадая в сложную ситуацию, постепенно превращается в мужчину. Выполняя свою
задачу журналистскую, он совершает большой гражданский подвиг». Да, зритель
действительно становится очевидцем становления характера героя, но… Дело в том,
что на его месте мог оказаться любой человек, не обязательно журналист, то есть
выходит, что сама профессия не сыграла особой роли в этом фильме, она просто
стала поводом.
Эта
мысль была высказана одной зрительницей после просмотра, и режиссер,
комментируя ее, признался: «Возможно, вы
правы. В России не так много картин выпускается про журналистов, поэтому если в
фильме будет небольшой эпизодик с ними, или хотя бы
кто-то в кадре произнесет слово «журналист», то этого будет достаточно, чтобы
картину пригласили на этот фестиваль. Точно так же было и на фестивале «Ангел
лучезарный», патронируемым Святейшим Патриархом Кириллом и Светланой
Медведевой. Один из фильмов, представленных на нем, называется «Петя по дороге
в царствие небесное», в котором кроме названия ничего религиозного не было. Так
что при выборе кинокартин логика не всегда бывает прямая и глубокая, часто, наоборот,
поверхностная, но что тут плохого?».
Плохого
в этом, конечно, ничего нет, но как-то странно получается: фестиваль есть, а
фильмов - … А может быть, они просто не доходят до зрителя? Вероятно, хорошие
российские картины попросту тонут в пучине развлекательной продукции,
заполонившей наши кинотеатры. «Сегодня
залов не хватает для нашего кино, – делится своими мыслями заслуженный
деятель искусств России, продюсер Андрей
Разумовский, представлявший фильм «Три женщины Достоевского», – оно почти не показывается, хотя создается
порядка ста фильмов в год. Лишь десять из них становятся более-менее
прокатно-известными, а остальные складываются на полку. По большому счету, это
трагедия. Среди этих ста фильмов есть и выдающиеся картины, которые получают
призы в Венеции, в Берлине, они интересны где-то на Западе, но российские
кинопрокатчики только открещиваются: мол, наши фильмы не способны «перебить»
западные. Вот мы и стараемся делать такой точечный прокат – фестивали, показы по следам фестивалей, недели нового
российского кино – потому что это, пожалуй, единственная возможность показать
вам то, что мы делаем.
Например, фильм «Три женщины Достоевского»
тоже имеет пока только фестивальную
судьбу, а выйдет ли он в широкий прокат – неизвестно. Кстати, когда мы предложили нескольким ведущим
российским телеканалам показать его, нам объявили, что это не их формат, да и
Достоевский у нас не тот: он не пьяница, не игрок, не
больной – абсолютно нормальный писатель. Ищите другого Достоевского».
«Перебить»
иностранные фильмы, вероятно, нашим картинам действительно сложно:
недостаточное финансирование, отсутствие ярких спецэффектов, которыми изобилуют
некоторые зарубежные ленты и многое другое. А что нужно зрителю, по мнению
прокатчиков? Захватывающий сюжет, многообразие сложнейших трюков, красивая
картинка? Согласна,
для кого-то именно это является определяющим признаком качества фильма, но не
справедливо лишать остальных возможности смотреть иное кино. Прав был Андрей
Разумовский, когда высказал пожелание хотя бы час прокатного времени отдавать
российским фильмам.
Возвращаясь
к реалиям фестиваля «Профессия: журналист», приходится с сожалением
констатировать, что в картине сегодняшней действительности, нарисованной
российскими режиссерами, не нашлось места арт-журналисту.
Это печальное стечение обстоятельств или суровая
правда жизни? Думается, что последнее. Разве могут остро
социальные и политические темы «тягаться» с проблемами культуры? Говорю
это с долей иронии, потому что сама имею непосредственное отношение к арт-журналистике. Видимо, как в жизни наша сфера
деятельности не столь значима (по крайней мере, складывается такое
впечатление), так и в мире кино про нее не видят особого смысла говорить. А
между тем, над сколькими интересными вопросами можно было бы поразмышлять:
скажем, отличается ли арт-журналист от журналиста,
пишущего на другие темы, какими качествами он должен обладать, с какими
сложностями он сталкивается в профессии, в чем его предназначение? Может быть,
когда-нибудь в будущем мы увидим такой фильм. Хотелось бы верить в это, ну а
пока остается ждать следующего фестиваля.
Татьяна
Лукина
2 курс ФДО
|
