Девиз новой постановки оперы Прокофьева «Любовь к
трём апельсинам»: «Поверить в сказку, чтобы пробудить воображение зрителя».
Театральной фантазии режиссёру не занимать! Он мыслит именно сказочными
образами, через которые зритель открывает, обретает самого себя.
Собственно сценическое действо начинается уже с
третьего звонка. Медленно гаснет свет, а публика уже стремительно погружается в
атмосферу волшебного представления. Опаздывающим лучше не заходить в зал, а
бежать на галёрку, дабы не наткнуться на участников спектакля - энергичных
молодых людей в униформе капельдинеров Мариинского театра. А их, похоже, не
волнует начало театрального действа. Начинается показная неразбериха:
бесконечно спорят между собою Чудаки, Трагики, Комики, Лирики и Пустоголовые.
То и дело бегают они по рядам партера и, наконец, чуть не сталкивают с ног,
опаздывающего, как всегда, маэстро Гергиева, который спешит в свою оркестровую
яму, и, кажется, даже и не замечает их. Аплодисменты, аплодисменты зала!
Занавес открывается, представление начинается…
Взмах дирижёрской палочки, и мы попадаем в
бутафорию прокофьевской музыкальной стихии! «Фирменный» стиль композитора
Гергиев чувствует необычайно органично и естественно. Партитуре этой оперы он
придал особую магичность и красочность. К слову, оркестр выглядел чуть ли не
главным действующим лицом премьеры. С блеском сыгранные все эти гротескные
скерцо, марши и интермедии соответствовали яркому задору, праздничности и
буффонаде сюжета.
Графичным, в духе современного оперного театра,
было световое оформление спектакля (художник по свету Паскаль Мера). Костюмы
Мирей Дессанжи насыщенно ярки и театрально красивы, а шляпы дизайнера Грегории
Ресио вообще смотрелись пёстрым соцветием фетра в триумфальном шествии-марше I
акта оперы.
Весьма стильной и безупречной оказалась работа
художника-постановщика Даниэлы Вилларе. Она предложила зрителю вакуумное белое
пространство, рассекаемое двумя движущимися плоскостями. Занавес всё время
поддувается, отчего создаётся эффект мимолетной смены декораций. Сказочность
происходящего особенно впечатляет в путешествии Принца и Труффальдино через
пустыню, в ходе которого трофейные апельсины увеличиваются, превращаясь в некие
«плоды-монстры». Дальше – больше. Из фруктов по очереди выпархивают принцессы в
весьма красочных нарядах. Жаль только, что Линетта (Анна Кикнадзе), вышедшая из
бутона, вокально не создала образ принцессы, ТОМИМОЙ жаждой. Зато две другие
красивые девушки - Николетта, висящая на воздушных шариках (Екатерина
Целебровская), и возлюбленная Принца Нинетта, одетая в белое платье с оранжевым
зонтиком в руках (блистательная Анастасия Калагина) - были обаятельны и
утончённы.
В спектакле снова поют и играют артисты Академии
молодых певцов Мариинского театра: французский режиссёр к ним явно
благосклонен. Чего стоили одни продолжительные репетиции перед премьерой, когда
молодые ребята проживали с Аленом Маратра целую театральную жизнь!
Ипохондрии Принца (Андрей Илюшников), казалось, не
будет конца. Наигранное «вокальное» нытьё звучало у него убедительнее, чем
здоровый голос в его ролевой ипостаси во второй половине оперы. Труффальдино
(Сергей Семишкур) - шутливая личность, доставившая Принцу немало хлопот.
Впрочем, при малейшей опасности шут готов спрятаться от всего окружающего мира
за двумя огромными подушками, которые таскает с собой (очевидно, на всякий
случай). Плевок Принца в Труффальдинову шляпу рождает тяжёлый смрадный дым,
поднимающийся, будто после химической реакции. Беззащитный Труффальдино не
обижается, однако его больше волнуют жизненные потребности, нежели нелепые
прихоти Принца.
В
исполнении опытного баса мариинской сцены Геннадия Беззубенкова Король Треф –
поистине величественный и жестокий правитель своего государства. Как ни
странно, но лучше всех, и вокально, и сценически выглядели «отрицательные»
персонажи: элегантная, одетая в чёрное платье, лысая волшебница Фата Моргана
(Екатерина Шиманович) и тщедушный Маг Челий (Павел Шмулевич); злая, тощая
арапка Смеральдина (Кристина Капустинская), а также претенденты на королевский
престол - первый министр Леандр (блестящая актёрская работа Эдуарда Цанги!) и
принцесса Клариче (Надежда Сердюк). Но самым комичным, исключительным любимцем
публики стала Кухарочка (обаятельный хриплый бас Юрия Воробьёва, наделенного
волей костюмера «женскими прелестями»). Почти животное стремление сожрать
непрошенных гостей Принца и Труффальдино овладевало ею буквально каждую минуту…
В очередной раз хор Мариинского театра
продемонстрировал безупречную дикцию и выразительное пение, театрально воплощая
при этом выстроенные трудные мизансцены.
«Для меня важно верить самому и заставлять в это
верить других. Я изначально – актёр. Поэтому если я верю, то становлюсь
ребёнком». Итак, Ален Маратра поверил в артистический потенциал Мариинского
театра. И надо сказать, режиссёр получил ответный, похвальный ход со стороны
труппы. Можно поздравить Мариинский театр с ещё одной оригинальной работой, и
очередным богатым пополнением в копилку оперного театра Сергея Прокофьева.
Совсем скоро эту премьеру покажут в Москве в рамках
Московского Пасхального фестиваля. Так что Валерий Гергиев и не собирается
соревноваться с этой постановкой на будущей «Золотой Маске». Сегодняшняя маска
- это оценка зрителя. Ему решать, жить дальше спектаклю или нет. А москвичам в
начале мая предстоит оценить и сравнить петербургско-французские апельсины с
московскими апельсинами Петра Устинова (спектакль ГАБТа).
Сам же Ален Маратра ставить точку нисколько не собирается.
Он уже готовит новую премьеру – «Волшебную флейту» Моцарта. Режиссёр, по его
словам, находит в последней моцартовской опере много общего с прокофьевской.
Будет очень интересно увидеть новое театральное решение оперного режиссёра.
