Статьи  |  РОМАНТИЧНЫЙ КЛАССИЦИЗМ АЛЕКСЕЯ ЛЮБИМОВА

Смысловым центром очередной встречи в рамках бетховенского абонемента стал Четвертый концерт для фортепиано с оркестром великого венского классика в исполнении Любимова. Однако с первых же аккордов вступления пианист словно бросил вызов академической традиционности, заставив слушателей задуматься: что же такое стили, существуют ли четкие границы между ними и к какому из многочисленных "измов" относится Людвиг ван Бетховен?

Каждая ступень традиционного музыкального образования все глубже внедряет в человеческое сознание непреложную истину: Бетховен является образцовым представителем венского классицизма со всеми вытекающими последствиями - строгостью, сдержанностью в выражении чувств и архитектоничным содержанием, заключенным в строгую форму. Но вот на сцену выходит Алексей Любимов и с помощью звуков бетховенского концерта убедительно говорит слушателям, что все атрибуты классицизма как стиля - не более чем условность, зафиксированная в пыльных учебниках. Весьма откровенные романтические интонации, полная свобода в выборе темпов, богатейшая колористическая палитра, смелая обильная педализация наряду с отточенной бисерной мелкой техникой – такой роскошный спектр используемых пианистом выразительных средств в Бетховене поначалу может даже шокировать. Однако уже к середине первой части становится понятно, что цель музыканта состоит вовсе не в том, чтобы потрясти публику, сыграв все "наоборот"; просто для Любимова не существует в отдельности сдержанного сухого Бетховена и нежного теплого Шопена, непоколебимо серьезного Баха и яростно сумасшедшего Шумана. Все они - лишь представители великого искусства, имя которому - Музыка, а музыке изначально присуще чисто человеческое, непосредственное, эмоциональное. Поэтому и Бетховен у Любимова нередко звучал по-шопеновски мягко и интимно, и на бис пианист блестяще сыграл музыкальный момент Шуберта. В самом деле, Шуберт и Бетховен жили в одно время, и, возможно, только благодаря свеженаписанным учебникам один из них стал называться последним классиком, а другой – первым романтиком…

С Любимовым можно спорить, не соглашаться, считать его "интеллектуальным" возмутителем спокойствия и рациональным экспериментатором. Все это отнюдь не помешает ему оставаться интереснейшим музыкантом и неутомимо генерировать новые находки, смешивая композиторские стили, словно краски, и создавая тем самым свой неповторимый стиль - исполнительский, что, возможно, является одним из высших достижений пианистического искусства.

Руслан Разгуляев